Нефть за $100 — это в первую очередь инфляционный штопор для Украины
Юрий ЛУКАШИН
Гипотез по поводу очередных ценовых рекордов, которые каждую неделю демонстрируют на мировых биржах нефть, продовольствие и золото, как и следовало ожидать — множество. С одной стороны, и вправду, уже год, как наблюдается бурный рост крупных развивающихся экономик, прежде всего китайской. Это, разумеется, усиливает спрос на товарных рынках. Но по поводу того, почему все же мир так заштормило вновь, напрашивается и куда более тривиальная версия: рынки раскачивают спекулятивные деньги, появление которых — результат эмиссионных вливаний ряда государств, пытавшихся разогреть свои экономики. Конечно, в первую очередь это США.
Если взять ситуацию накануне кризиса 2008 г., то аналогичный безудержный рост как раз и предшествовал следующей фазе — мировой рецессии. Тогда эмиссионные деньги, пришедшие в коммерческие банки, вместо того чтобы пойти в производственную сферу (которая больше всего в них и нуждалась), бежали, как и сегодня, в основном на фондовые и ресурсные рынки (а также на скупку золотых слитков и недвижимости).
Поэтому цены, вместо того чтобы вернуться на уровень до «лихорадочного возбуждения», и тогда, и сейчас возвращаются на «докризисный» уровень. С другой стороны, стоимость рабочей силы, определяющая потребительский спрос, остается на «кризисном» уровне. А это значит, что инфляционный всплеск пока лишь продолжает съедать доходы этой самой рабочей силы по всему миру. И если глобальная инфляционная спираль будет и дальше раскручиваться, сегодняшний рост цен на продукты питания в Украине, как и бензин по 9 грн. за литр, окажутся лишь прелюдией.
В нынешних экономических реалиях перед Украиной вырисовывается целая дюжина рисков, которые могут настолько резко повлиять на цены внутри страны, что правительственный прогноз инфляции (менее 10% за год), как и общей экономической ситуации по стране, окажется чрезмерно оптимистичным.
Во-первых — планируемое повышение цен на газ для всех категорий потребителей, что является одним из базовых требований МВФ. Пока лишь до конца неясно, когда конкретно состоится обещанное 50%-ное увеличение цен на газ, а также, как следствие, других тарифов ЖКХ, в которых доля энергоресурсов имеет место.
Во-вторых — возможные курсовые колебания. Если нефть дорожает, значит, с лагом в несколько месяцев может вырасти и стоимость импортного газа, который привязан к динамике нефти на мировых рынках. А значит, для обеспечения потребностей в импорте стране придется завозить то же количество энергоресурсов, но уже по другим, более высоким ценам. Скажем, в январе Украина в целом заплатила за импортный газ $1,4 млрд., тогда как месяцем ранее — $1,078 млрд.* И это не считая рекордной долговой нагрузки на экономику — только в этом году, по словам Виктора Януковича, госбюджету придется расстаться с 80 млрд. грн. в счет погашения долгов, взятых прошлым правительством. В результате усугубляется и без того сильное давление на гривню.
_____________________________________________
* Цена импортного газа в первом квартале 2011 г. составит около $260—262 за тыс. куб. м, а средняя цена в 2011 г. в связи с подорожанием нефти на мировом рынке может составить $280 за тыс. куб. м. Согласно газовым контрактам между «Нафтогазом» и «Газпромом» цена газа для Украины пересчитывается ежеквартально по специальной формуле. В нее заложена базовая цена $450 за тыс. куб. м (за вычетом скидки по итогам Харьковских соглашений по ЧФ), а также привязка к котировкам мазута и газойля Platts с девятимесячным опозданием.
Впрочем, более всего продовольственный рынок уже не первый месяц испытывает натиск двух ключевых факторов — глобального роста цен на нефть и зерновые.
Обе категории на международных биржах очень тесно завязаны — в обе товарные группы, по-видимому, потекли и крупные спекулятивные капиталы. Причем нефть как базовый энергоресурс, скорее всего, по цепочке подстегивает цены на те же зерновые и далее на весь продовольственный рынок.
Стоимость пшеницы на основных мировых площадках теперь каждую неделю бьет новые и новые рекорды. Уже с начала года ее цена выросла на 13%, а в целом за каких-то полгода — с $160 до $360 за тонну (т. е. более чем вдвое).
Удивительно, сколь удачно Кабмину удалось спрогнозировать всю серьезность наступающих «зерновых» потрясений в мире. Ведь если бы власть еще осенью не ввела квотирование экспорта зерна, за что на тот момент подвергалась жесточайшей критике (в т. ч. со стороны оппозиции), трудно представить, какие бы масштабы приобрела инфляция внутри Украины уже сегодня (в условиях, к примеру, начала дефицита такого базового продукта, как хлеб). Как продемонстрировали воочию уже сегодняшние события, подобный сценарий нам был вполне гарантирован.
Что же касается нефти, то она, преодолев на днях важный психологический барьер в $100 за баррель (а точнее, мартовские фьючерсы на Нью-Йоркской товарной бирже достигли отметки в $105), уже побила ценовой максимум сентября 2008 г. За последний год рост цен на нефть составил более 30%.
Отрицательное сальдо внешнеторгового баланса Украины в 2010 г. составило $3,11 млрд., что почти в 2,5 раза больше, чем годом ранее.
И в первом, и во втором случае наиболее существенный скачок цен пришелся на последний месяц. Сначала этот процесс предпочитали связывать с потрясениями в Египте (под вопросом в течение двух недель было будущее одного из важных маршрутов ближневосточной нефти — Суэцкого канала). Затем — с потрясениями в других арабских странах, а также риском их распространения на Алжир и Иран, основных производителей клуба ОПЕК.
Но затем прошла информация о планах Китая значительно увеличить в этом году импорт «черного золота». И пока нефтяные рынки спешно «отыгрывали» эти новости, неожиданно появились сообщения, которые (если, конечно, подтвердятся) в ближайшем будущем способны привести к новому нефтяному кризису сопостовимому с 1973 г. (об этом — чуть ниже).
Пациент скорее жив
На фоне этих нефтяных пиков (обычный временной лаг между скачками мировых цен и ростом стоимости готового топлива на отечественных заправках — около месяца) в самой Украине продолжает развиваться свой, особый сценарий топливного кризиса. С 1 января вступил в силу Налоговый кодекс в части повышения на 40% акцизного сбора на топливо (взамен налога на владельцев транспортных средств). В среднем это уже повлияло на его удорожание примерно на 50 коп. за литр на заправках по всей стране.
Однако это еще полбеды. Отечественные НПЗ, которые хоть как-то могли бы сейчас смягчать внешние ценовые пожары, за последние годы (не без «участия» прежней власти) лишь продолжали деградировать, снижая производство бензина**. Как будто внешние негативные тенденции пересеклись с внутренними — нефтепереработчики столкнулись с перспективой уже полной утраты внутреннего рынка на пользу импорта готового бензина. Собственно, на сегодняшний день доля импортных нефтепродуктов на внутреннем рынке, если верить озвученной недавно оценке Николая Азарова, — более 54%.
______________________________________________
**С 2006 г. доля импортных нефтепродуктов на рынке Украины постоянно увеличивалась: 26% — в 2006 г., 29% — в 2007-м, 35% — в 2008 г. Загрузка отечественных НПЗ за этот период упала до уровня около 10—30%. В 2010 г. отечественные заводы переработали более 10 млн. т нефти. Этот показатель упал по сравнению с аналогичным периодом 2009 г. на 281,2 тыс. т, или на 2,7%.
С 1 февраля автоматически вслед за ростом мировых цен на нефть, согласно российскому законодательству, правительство РФ повысило экспортную ставку на сырую нефть — примерно на 9% (до 346,6 долл./т). А значит, проблемы украинских НПЗ, ныне находящихся в полулежачем состоянии, еще больше усугубились.
От повышения цен на нефть и нефтепродукты выигрывают в первую очередь те же российские компании, только из числа нефтетрейдеров, которые осуществляют поставки топлива из стран Таможенного союза. Пользуясь своим субсидиарным преимуществом (в рамках данного объединения сейчас действует практически унифицированный режим торговли нефтью и нефтепродуктами, в т. ч. для белорусских и казахских компаний), эти трейдеры вытесняют с украинского рынка не только местных, но и всех европейских производителей. Нефтеперерабатывающие предприятия Белоруссии, России и Казахстана, в отличие от украинских НПЗ, покупают нефть беспошлинно. Кстати, поставляя при этом на украинский рынок готовый бензин, произведенный на НПЗ российских компаний, которые сегодня управляют и половиной НПЗ Украины.
Механизм, по которому украинские НПЗ продолжают терять собственную конкурентоспособность, доходчиво обрисовал исполнительный директор ООО «ТНК-ВР Коммерс» Феликс Лунев (российская ТНК-ВР контролирует в Украине Лисичанский НПЗ и крупнейшую сеть заправок). «Если в январе это преимущество составляло около 130 долл./т, то сегодня мы наблюдаем ухудшение конкурентных условий, — сообщил менеджер компании. — С ростом стоимости нефти ухудшается ценовой дифференциал между темными и светлыми нефтепродуктами, соответственно маржа украинских НПЗ снижается. Другими словами, чем выше цена на нефть, тем больше потери украинских НПЗ».
По словам Лунева, если в конце прошлого года украинские заводы теряли по 1 доллару на каждом барреле перерабатываемой нефти, то уже в январе нынешнего — отрицательная маржа достигла 3 долларов за баррель. «Мнение о том, что рост стоимости нефти выгоден переработчикам, является провокационным и крайне непрофессиональным. На самом деле мы не меньше потребителей заинтересованы в низких ценах на нефть. Для нас это означает более эффективную работу НПЗ и возможность нарастить объемы продаж за счет увеличивающегося спроса. Оптимальным порогом для украинских заводов была бы цена сырья ниже 60 долл./барр.», — пояснил он.
Кому выгодно?
Тут, впрочем, стоит напомнить давнюю историю, связанную с разделом отечественного рынка нефтепереработки. Действительно, около половины украинских НПЗ контролируют сегодня всего три крупнейшие российские нефтяные компании — ТНК-ВР (Лисичанский НПЗ), «Лукойл» (Одесский НПЗ), группа «Альянс» (Херсонский НПЗ). В то же время вторая половина рынка (Надворнянский, Дрогобычский и с 2007 г. — Кременчугский НПЗ) де-факто находится под контролем всего одной группы — «Приват» Игоря Коломойского. А влияние этого бизнесмена в последние годы (не только на рынок топлива, но и на всю украинскую политику), скажем так, весьма неоднозначно.
Именно Кременчугский НПЗ, функционировавший долгие годы на базе российско-украинского СП «Укртатнафта», до 2007 г. контролировала российская компания «Татнефть». Однако в результате череды судебных разбирательств россияне были лишены части контрольного пакета, после чего контроль за компанией перешел в руки акционеров «ПриватБанка» Коломойского. Кстати, эти же структуры уже много лет сохраняют контроль за топ-менеджментом крупнейшей государственной нефтедобывающей компании — «Укрнафта».
Вполне ожидаемо, что, столкнувшись с ситуацией потери внутреннего рынка, в адрес Кабмина от нефтепереработчиков поступило предложение ввести пошлины на импорт готового топлива.
Эти пошлины якобы должны способствовать увеличению объемов производства на всех НПЗ. Но если учесть, что российским компаниям по большому счету не так уж принципиально — поставлять ли на украинский рынок топливо со своих украинских НПЗ или со своих же НПЗ на территории России, остается только догадываться, кто был автором инициативы перекрыть отечественный рынок бензина целиком от конкуренции извне...
Так или иначе, но 24 января Межведомственная комиссия по международной торговле при Кабмине принимает решение о начале специального расследования в отношении импорта готовых нефтепродуктов в Украину. Судя по косвенным признакам, вероятность введения пошлин на импорт готового бензина на сегодняшний день достаточно велика. По крайней мере 9 февраля Азаров заявляет: «Минэнергоуглепром вместе с отечественными нефтепереработчиками разработали план мероприятий по стабилизации на рынке нефтепродуктов путем увеличения переработки нефти до 14 млн. т (на 40%) в текущем году, а также дальнейшего увеличения выпуска нефтепродуктов за счет модернизации украинских НПЗ». Немногим позже стало известно, что в Минэнергоуглепроме действительно настаивают на введении пошлин на уровне 130 долл./т — на бензин и 80 долл./т — на дизтопливо.
Конечно, при прочих нормальных условиях, чем больше страна будет перерабатывать сырую нефть на собственных НПЗ, тем, возможно, стабильнее будут поставки топлива на рынок и цены, не говоря уже о рабочих местах и возможностях снижения издержек для экономики в целом.
Однако если учитывать ситуацию в комплексе — чрезвычайно высокие риски инфляции по стране, а также отсутствие гарантий того, что полулежачие НПЗ сумеют за считанные месяцы нарастить объемы производства готового топлива, — власть (если она, конечно, пойдет на ограничительные меры) вполне рискует столкнуться с проблемами, далеко выходящими за пределы рынка бензина, как и интересов нынешних владельцев НПЗ.
Дело в том, что уже сегодня большинство экспертов сходятся во мнении, что если пока литр 95-го бензина на заправках стоит 8,70—9,00 грн., то сразу после повышения пошлин 95-й неизбежно вырастет до 11 грн. за литр. Хотя бы по той причине, что за считанные месяцы отечественные переработчики физически не успеют перекрыть все потребности внутреннего рынка и, следовательно, топливо в значительной мере останется импортным.
Если глубже вникнуть в суть проблемы, страну фактически могут заставить покупать исключительно топливо, которое производится на НПЗ, принадлежащих российским компаниям и еще г-ну Коломойскому. Тем самым рынок должен будет как бы оплачивать нынешним частным собственникам НПЗ модернизацию их заводов.
Но основная опасность, конечно, не в этом. Если до сих пор в случае сезонных колебаний на украинский рынок можно было быстро доставлять готовое топливо из других стран (России, Беларуси, Румынии, Литвы), то теперь, если решение все-таки будет принято, фактически сужается возможность диверсификации топливного рынка.
Остается заметить, что поскольку топливо так или иначе влияет на структуру себестоимости большинства товаров и услуг, если ценовое ралли в мире в ближайшее время не пойдет вспять и в Украине ко всему еще и отменят конкурентные механизмы, препятствующие дефициту топлива (через недорогой импорт), вероятность того, что в этом году цены на многие продукты питания и услуги транспорта ринутся вверх, лишь возрастает.
И все же, насколько то, что сегодня происходит с ценами на черное золото, имеет под собой фундаментальные экономические основания?
Считается, что к определенному моменту мировая добыча нефти достигнет максимального объема, после чего начнет сокращаться с каждым годом. До сих пор высказывались самые разные мнения по поводу того, когда этот момент наступит, — от 2000 г. до 2040—2060 гг. (в зависимости от темпов добычи). Однако на днях на сайте WikiLeaks была опубликована информация о том, что правительство США ожидает этого момента уже в 2012 г.
40% — на столько, вполне возможно, оказались завышены официальные запасы нефти в Саудовской Аравии, которая поставляет на мировой рынок одну пятую всей добываемой нефти. О приписках якобы пару лет назад сообщали правительству США американские дипломаты со ссылкой на бывшего руководителя геологической службы саудовской нефтяной монополии Aramco Садад аль-Хуссейни. Таким образом, реальные запасы нефти в стране, являющейся вторым в мире производителем черного золота (после России), могут составить лишь около 160 млрд. вместо официальных 266 млрд. баррелей. Так или иначе, но крупнейшей страной по запасам нефти (с учетом недавно сертифицированных месторождений в бассейне реки Ориноко) теперь можно считать Венесуэлу — 296,5 млрд. баррелей.
Конечно, можно предположить, что сайт Джулиана Ассанджа теперь подключился к разогреву мирового рынка нефти. Однако опубликованные материалы заслуживают доверия хотя бы потому, что проблема дефицита нефти отнюдь не высосана из пальца. Например, в 2004 г. было потреблено 30 млрд. баррелей нефти и за то же время открыто всего 8 млрд. баррелей новых запасов. В августе 2005-го Международное энергетическое агентство сообщило о глобальном потреблении 84,9 млн. баррелей в день, или более 31 млрд. баррелей в год. Это означает, что превышение добычи над потреблением уже сейчас может достигать в отдельные дни около 2 млн. баррелей.
Рост добычи за динамикой потребления уже много лет не поспевает — огромная часть даже подтвержденных запасов все-таки приходится на районы и глубины, разработка которых экономически нецелесообразна (по крайней мере при нынешних ценах). Общемировые разведанные запасы нефти на сегодня оцениваются примерно на уровне 210 млрд. т (т. е. 1200 млрд. баррелей), неразведанные — 52—260 млрд. т (300—1500 млрд. баррелей). В прошлом эти показатели запасов росли, а вот в последние 20 лет они сокращаются.
Мировая добыча нефти в настоящее время составляет около 3,8 млрд. т (более 30 млрд. баррелей) в год. Если оценки верны, то при нынешних темпах потребления разведанной нефти хватит примерно на 40 лет, неразведанной, возможно, еще на 10—50 лет.
Считается, что технически увеличить общемировую добычу можно еще на 1—3 млн. баррелей в сутки. Правда, во многом за счет неспокойного Ирака. Если предположить, что темпы роста спроса останутся прежними, то «свободные мощности» смогут сдерживать растущий разрыв между спросом и предложением не более чем в течение 2—6 лет. Затем ограниченность предложения может начать толкать цены вверх.
И если взять за основу хотя бы динамику 2006—2007 гг., то выйдет, что рост цен вполне возможен на $20—25 за баррель в год. Таким образом, отметка в $200 может быть «протестирована» уже к концу 2014-го.
Таким образом, то, что сегодня наблюдается на международных рынках нефти, может оказаться, имеет под собой и вполне реальные экономические основания. Особенно трудно в эпоху начала исчерпания базового энергоресурса в мире, конечно, придется странам, которые не располагают собственными нефтяными запасами. Если «пик нефти» пройден и в среднесрочной перспективе «черному золоту» предстоит только дорожать, то большинство государств-импортеров попросту могут оказаться в ситуации, когда их экономики будут не в состоянии оплачивать потребление в привычных для себя объемах.
Юрий ЛУКАШИН
