В 1983 могла начаться третья мировая...
... но благодаря Ему, мы с вами живы. Третья Мировая война могла начаться в 1983 году. Советская система спутникового обнаружения дала сбой, передав сигнал о старте нескольких американских ракет. Сидящий на пульте подполковник Станислав Петров взял на себя ответственность не передавать информацию высшему руководству страны, решив, что вряд ли США будут наносить первый удар столь малыми силами. В 2006 году ООН наградила Петрова как «человека, предотвратившего ядерную войну».

ВСЕ СЛЫШАЛИ ФРАЗУ "ОДИН В ПОЛЕ ВОИН", А ВОТ И ИСТОРИЯ, О ЭТОМ ВОИНЕ!

17 июля 1941 года, Сокольничи, близ Кричева, немцы вечером хоронили русского неизвестного солдата. Да, этого советского воина хоронил противник. С почестями. Гораздо позже выяснилось, что это был командир орудия 137-й стрелковой дивизии 13-й армии старший сержант Николай Сиротинин.
Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин — совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький. Ему тогда только-только исполнилось 19 лет.
«Здесь останутся два человека с пушкой», — сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир. Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну, создав затор.
Не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача — создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций. Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но… у него было 60 снарядов. И он остался!
Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и её нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком…
Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 7 бронетранспортеров! То, что больше половины из них сжег один Сиротинин, — точно (какие-то достала и артиллерия из-за реки). Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, были очень удивлены, что стоит только одно орудие. У Николай оставалось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина.

После боя обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике:
«17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей, — вспоминает Вержбицкая. — Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину — фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был её сын и как он погиб». Я побоялась это сделать… Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал.
Гитлеровцы ещё долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания.
Сегодня в селе Сокольничи могилы, в которой немцы похоронили Колю, нет. Через три года после войны останки Коли перенесли в братскую могилу, поле распахали и засеяли, пушку сдали в утильсырье. Да и героем его назвали лишь через 19 лет после подвига. Причем даже не Героем Советского Союза — он посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.
http://www.facebook.com/ObsestvoRossijs … otsSociety

Супергерои нашего времени: малоизвестные подвиги героев России
http://cont.ws/post/67625

С топором против танка

30 июня 1941 года ефрейтор Иван Середа, вооружённый одним топором, победил немецкий танк и принудил к сдаче его экипаж.
Уже писалось о том, как красноармеец Дмитрий Овчаренко в одиночку разгромил немецко-фашистский взвод при помощи малого сапёрного топора. Оказывается, на другом конце советско-германского фронта примерно в те же дни, только чуть-чуть ранее, произошёл не менее интересный случай, также связанный с применением топора в качестве оружия. Но на этот раз наш боец использовал топор против танка.
Шла вторая неделя войны. 21-й механизированный корпус генерал-майора Лелюшенко, входивший в состав Северо-Западного фронта, после неудачной попытки отбить занятый противником Двинск прочно удерживал оборонительные позиции восточнее города, не давая 56-му корпусу Манштейна прорвать фронт и вырваться на оперативный простор.
30 июня 1941 года повар 91-го танкового полка 46-й танковой дивизии ефрейтор Иван Павлович Середа готовил обед.
Иван Павлович Середа родился 1 июля 1919 года в селе Александровка в Донецкой области. В 1939 году он окончил Донецкий пищевой учебный комбинат, и когда в сентябре 39-го был призван в Красную Армию, его по полученной специальности сразу определили в повара.
При кухне в тот час он был один – весь личный состав хозвзвода командованию пришлось задействовать в шедшем неподалёку бою.
Неожиданно на лесной дороге показался танк Pz.38(t) из состава 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии генерал-майора Эриха Бранденбергера. Танкисты имели приказ обойти наши обороняющиеся подразделения и, неожиданно ударив с тылу, вызвать панику и заставить наших бойцов оставить позиции. Однако привлечённые дымком от полевой кухни и запахом готовящейся пищи, танкисты направили танк в лощину, где и находилась кухня хозвзвода.
Увидев бронированное чудовище, Середа поначалу решил схорониться в леске, но когда танк подъехал непосредственно к полевой кухне, а из люка высунулась наглая рыжая рожа немецкого унтер-офицера, жадно облизывающегося на бурлящий котёл, Середу взяла такая злость, что он, потеряв остатки страха перед хвалёной немецкой техникой, бросился на танк с топором. Ошалев от такой наглости, унтер-офицер нырнул в люк и закрыл его изнутри.
Ударом топора Середа погнул пулемётный ствол, а затем, закрыв смотровые щели брезентом, предусмотрительно закреплённым на броне немцами, принялся барабанить обухом по танковым люкам. Когда на подмогу прибежали привлечённые шумом бойцы соседнего подразделения, на земле уже лежали сдавшиеся в плен четверо немецких танкистов, которых Середа держал под автоматом – для экономии места в танке штатные MP-40 тоже крепились снаружи на броне, а внутри у танкистов был лишь один Парабеллум командира экипажа.
Узнав о героизме ефрейтора-повара, командир разведывательного подразделения предложил Середе стать разведчиком, и буквально через несколько дней Середе вновь пришлось проявить героизм. Находясь в разведке в тылу противника, группа наших разведчиков, в которую входил и Иван Середа, была обнаружена противником и атакована. Ефрейтор Середа со связкой гранат РГД-33подполз к немецкому танку и подорвал его. Потом он заменил убитого пулемётчика и метким огнём из ДП-27уничтожил около десятка немецких мотоциклистов. Разведгруппа отбилась от преследования и вернулась в своё подразделение на захваченных мотоциклах BMW R75, принеся с собой богатые трофеи и приведя троих пленных.
31 августа Ивану Павловичу Середе было присвоено звание Героя Советского Союза.
В 1942 году Иван Середа окончил курсы усовершенствования командного состава, а в 1944 году Новочеркасское кавалерийское училище. В 1945 году в звании старшего лейтенанта он был уволен в запас, после чего служил председателем сельсовета в селе Александровка. Скончался Иван Середа 18 ноября 1950 года в 31-летнем возрасте.
Подвиг Ивана Середы в войну широко популяризировался и был отражён на агитационных плакатах.

PzKpfw 38(t) Praga – чешский танк на немецкой службе из состава 8-й тд

Эрих Бранденберг, командир 8-й тд.

Фрагмент наградного листа Ивана Середы

Ссылка

Кодекс чести русского офицера (1904 г.)

Кодекс чести русского офицера во времена Российской Империи (1904 год)
1. Не обещай, если ты не уверен, что исполнишь обещание.
2. Держи себя просто, с достоинством, без фатовства.
3. Необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и начинается низкопоклонство.
4. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча.
5. Меньше откровенничай — пожалеешь. Помни: язык мой — враг мой!
6. Не кути — лихость не докажешь, а себя скомпрометируешь.
7. Не спеши сходиться на короткую ногу с человеком, которого недостаточно узнал.
8. Избегай денежных счетов с товарищами. Деньги всегда портят отношения.
9. Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах. Будь выше этого. Уйди — не проиграешь, а избавишься от скандала.
10. Если о ком-нибудь не можешь сказать ничего хорошего, то воздержись говорить и плохое, если и знаешь.
11. Ни чьим советом не пренебрегай — выслушай. Право же, последовать ему или нет, останется за тобой. Сумей воспользоваться хорошим советом другого — это искусство не меньшее, чем дать хороший совет самому себе.
12. Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии.
13. Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была.
14. В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком.

15. Тайна, сообщенная тобой хотя бы только одному человеку, перестает быть тайной.
16. Будь всегда начеку и не распускайся.
17. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды. Старайся не досадить противнику, а убедить его.
18. На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать.
19. Разговаривая, избегай жестикуляции и не возвышай голос.
20. Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то, здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если этого нельзя избежать, не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не даёт повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает.
21. Ничто так не научает, как осознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.
22. Когда два человека ссорятся — всегда оба виноваты.
23. Авторитет приобретается знанием дела и службы. Важно, чтобы подчиненные уважали тебя, а не боялись. Где страх — там нет любви, а есть затаенное недоброжелательство или ненависть.
24. Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие. Упущенный момент не вернешь.
25. Тот, кто ничего не боится, более могуществен, чем тот, кого боятся все.

Ссылка

Из писем гитлеровского солдата Эриха Отта, отправленных из Сталинграда
«Утром я был потрясен прекрасным зрелищем: впервые сквозь огонь и дым увидел я Волгу, спокойно и величаво текущую в своем русле. Мы достигли желанной цели – Волга. Но город еще в руках русских. Почему русские уперлись на этом берегу, неужели они думают воевать на самой кромке? Это безумие.»
Ноябрь 1942 года:
«Мы надеялись, что до Рождества вернемся в Германию, что Сталинград в наших руках. Какое великое заблуждение! Этот город превратил нас в толпу бесчувственных мертвецов! Сталинград — это ад! Русские не похожи на людей, они сделаны из железа, они не знают усталости, не ведают страха. Матросы, на лютом морозе, идут в атаку в тельняшках. Физически и духовно один русский солдат сильнее целой нашей роты…»
Последнее письмо датировано 4 января 1943 года:

«Русские снайперы и бронебойщики — несомненно ученики Бога. Они подстерегают нас и днем и ночью, и не промахиваются. 58 дней мы штурмовали один – единственный дом. Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. А в чудеса я больше не верю. Время перешло на сторону русских.»
Ссылка

Как русские хамов-украинцев из моря выгнали
Русских боятся даже в одних трусах, на пляже.
Для отдыха мы выбрали Арабские Эмираты. Чудесная страна. Никакой тебе преступности, всегда ясное небо,тёплое море. В общем, кайф! Отель 5 звёзд, первая линия. Погода чудесная, море, как парное молоко. Мы с дочкой целый день купались, из воды вылезать не хотелось. Огорчает меня только одно - в отеле из русских показывал лишь "Первый канал" и "Россия 24".
Волей, неволей приходилось смотреть все эти ужасные новости про Украину. А там и нарушение мирного договора, снова стреляют, показывают бедных детей и стариков... Больно смотреть!
И тут на пляже появляется целая компания украинцев. Если обстановка в отеле, полном русских, очень доброжелательная, то эта нация держится обособленною Температура моря 36 градусов, поэтому весь пляж постоянно находится в море, люди группируются компаниями и обсуждают покупки, экскурсию и, конечно, новости.
Украинские туристы тоже обсуждали русские новости. Причём на повышенных тонах, не стесняясь в выражениях. У меня эти разговоры вызвали крайне неприятное впечатление. Обидно за страну, аж кулаки зачесались.
И тут с левой стороны пляжа запели - громко так, с выражением
«Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой! С фашистской силой темною, с проклятою ордой!»
Небольшая компания ухоженных русских бабушек вложила весь русский дух. Я улыбнулась.
«Пусть ярость благородная вскипает, как волна - идет война народная, священная война!» - подхватили русские рядом.
«Дадим отпор душителям всех пламенных идей, насильникам, грабителям, мучителям людей!» - уже пело полпляжа русских с выражением и громко! Я тоже пела!
И мы все наблюдали, как украинцы демонстративно выходили из моря.
«Гнилой фашистской нечисти загоним пулю в лоб, отребьючеловечества сколотим крепкий гроб!» - мне казалось, громыхнуло всё море!
Пели ВСЕ РУССКИЕ, как один!
В купальниках и трусах, во всё горло и слезами на глазах, вкладывая всю силу духа, пели.
За украинцами пошли немцы и англичане. Они спешно покидали не только море, но и собирали вещи со своих лежаков...
«Встает страна огромная, встает на смертный бой с фашистской силой темною, с проклятою ордой.
Пусть ярость благородная вскипает, как волна - идет война народная, священная война!»
Душевно закончили мы песню. У меня текли слёзы. Это было настолько трогательно и настолько впечатляющее, что гордость зашкаливала.
А ведь мы никого не оскорбили. Просто, все, как один, в ответ на оскорбления нашей страны СПЕЛИ, показав, на сколько мы все едины - даже, если незнакомы, несмотря на разные города...
Мы русские! И этим всё сказано.
Ссылка

Крепость русского духа. Как генерал Ермолов основал Грозный
4 июня 1777 года родился Алексей Ермолов – талантливый военачальник и жесткий руководитель, которому город Грозный обязан своим появлением.
Своим появлением город Грозный обязан усилению влияния Российской империи в мире. Народы Закавказья в начале XIX века рассматривали Россию как защитницу от экспансии Османской империи и Персии. Тяга к России вполне объяснима — если та же Османская империя подвергала своих новых подданных насильственной ассимиляции, то народы, вошедшие в состав Российской империи, смогли сохранить свою национальную самобытность.

Воля и разум русского генерала
К 1813 году в состав России влились Грузия и Северный Азербайджан, однако обеспечение безопасности этих территорий было затруднено тем, что от российской территории они были отрезаны Кавказскими горами — зоной, контролируемой воинственными горцами, конфликтовавшими с русскими и опиравшимися на поддержку Османской империи.
В 1816 году решать «кавказскую проблему» был отправлен генерал Алексей Ермолов, назначенный командиром Отдельного Грузинского корпуса и управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях.
Ермолов, талантливый военачальник и жесткий руководитель, выдвинул следующий план: массированная прорубка просек в горных лесах, массовое строительство дорог для быстрой переброски войск в наиболее проблемные районы, создание оборонительной линии форпостов и крепостей.
Проблему для русских составляли чеченцы и жители Горного Дагестана, постоянно угрожавшие перевозкам по Военно-Грузинской дороге. В то же время осетины и ингуши были лояльны к русскому императору.
Ермолов не либеральничал — сопротивление горцев подавлялось жестко, мятежные аулы сжигались, а их население выдворялось на равнину под русский контроль.
В соответствии с планами генерала Ермолова, 22 июня 1818 года в низовье рек Сунжи была основана русская крепость, получившая название Грозная. Крепость была построена в шести верстах от Ханкальского ущелья и имела своей задачей закрыть горцам выход через ущелье на равнину.

Крепость, не посрамившая свое имя
Строительство было завершено за четыре месяца. Оперативность была продиктована сложной обстановкой — крепость изначально считалась «горячей точкой».
У многих при слове «крепость» в голове возникает картинка средневекового замка. Ничего похожего в Грозной не было. Она представляла собой правильный шестиугольник, каждый угол которого выдавался вперед бастионом с амбразурами для двух орудий. Валы крепости были земляные, укрепленные палисадами. Внутри цитадели располагались помещения для хранения оружия и боеприпасов, казармы и караульные помещения для несущих гарнизонную службу частей. Сама крепость и прилегающая к ней территория были обнесены рвами. Постройки в Грозной были деревянными или турлучными (состоящими из вкопанных в землю шестов, переплетенных лозой или хворостом и обмазанных глиной), редко саманными (построенными из глинистого кирпича, состоящего из смеси глины, песка и соломы), все постройки имели крыши из камыша.

Не слишком грозный вид Грозной вызвал у горцев желание проверить ее на прочность, однако защитники крепости дали понять, что она не зря получила свое название.
Нужно сказать, что сосуществование русских и горцев началось с момента основания крепости — Грозная была окружена несколькими многонаселенными аулами, которые большую часть времени не досаждали русским.
Торговля лучше, чем война
Изначально в Грозной все было рассчитано только под военные нужды, однако с течением времени в ней стали появляться торговые лавки и магазины. Это произошло после того как штаб-квартира расквартированного в крепости Куринского полка в 1844 году была переведена в крепость Воздвиженскую, и освободившуюся территорию заняли торговцы.
Еще раньше, в 1839 году для укрепления русского влияния рядом с крепостью было создано военное поселение, которое основали 154 специально отобранных семейных солдата. Впоследствии поселенцы были причислены к казакам, а само поселение стало называться станицей Грозненской.
Не нужно думать, что на протяжении периода Кавказской войны отношения между русскими и горцами носили исключительно враждебный характер. Зачастую казаки и горцы встречались неофициально, соревнуясь в искусстве владения оружием и конем. Оживленно шла и торговля. В 1850 году влиятельные представители горцев, получив разрешение от самого Шамиля, обратились к начальнику левого фланга Кавказской линии. Они попросили учредить в окрестности крепости Грозной один раз в месяц трехдневные базары и позволить «немирным» жителям Чечни, находившимся под управлением имама, привозить на них домашние изделия и продукты для продажи и обмена на различные промышленные товары из Центральной России.
Разрешение на это было дано, и в мае 1850 года в Грозной прошла первая ярмарка, на которую приехало не менее 500 повозок горцев.
Вообще местный базар, созданный русскими поселенцами, существовал на этом месте еще с 1830-х годов и пользовался большой популярностью у жителей окрестных аулов. Однако размах ярмарки 1850 года, продолжавшейся три дня, был несопоставим с тем, что было раньше.
И русские, и горцы оказались чрезвычайно довольны результатами эксперимента, однако следующая ярмарка состоялась лишь десять лет спустя.
Крепость становится городом
Менялась не только обстановка, менялась и сама крепость — в ней активно развивались ремесла, появились первые кирпичные заводы, было положено начало развитию нефтепромыслов.
Любопытно, но рядом с Грозной ширились не только русские, но и горские поселения. Горцы, успевшие вкусить жизни под властью имамата и уставшие от войны, уходили под защиту русской крепости, предпочитая бесконечным сражениями мирный труд.
К 1859 году военные действия в Чечне прекратились, и уже год спустя царский наместник на Кавказе князь Барятинский распорядился ежегодно проводить в Грозной две ярмарки по примеру той, что так успешно прошла в 1850 году.
Благодаря ярмаркам, развитие поселения пошло ускоренными темпами. 30 декабря 1869 года крепость Грозная, утратившая свое стратегическое значение, стала окружным городом Терской области.

Коррупция царских времен
Долгое время Грозный оказывался вне планов строительства железных дорог. Путешественники добирались на поезде до Владикавказа, а дальше следовали дилижансом. Причиной тому было то, что основную железную дорогу на Баку стали вести через более удобный Моздок.
Железнодорожная станция в Грозном появилась в 1893 году, и с ее появлением связана история, которая весьма созвучна с современностью.
В 1892 году железнодорожные инженеры обратились с просьбой о выделении городской земли для строительства станции и депо к городскому голове Куликову. Тот выставил астрономическую цену — 60 рублей за квадратный сажень земли. Тогда железнодорожники обратились к казакам из прилегающей к городу станицы Грозненской, и те выделили под станцию и депо земли станицы. Так городской вокзал оказался вне пределов города. А станичники получили огромные барыши благодаря продаже земель под нефтеперегонные заводы, которые стали активно строиться вокруг станции.
Противостояние города и станицы завершилось только после революции — в 1920 году станица Грозненская была присоединена к городу.
Старый ЖД-вокзал.

Герои и злодеи
В это же период начинается создание национальной автономии — сначала Чеченский национальный округ в составе Горской АССР с административным центром в Грозном, а затем Чеченская автономная область. Интересно, что Грозный в этот момент в состав области не входил, и считался автономным городом.
В декабре 1936 года Грозный стал столицей вновь созданной Чечено-Ингушской АССР. В годы Великой Отечественной войны грозненская нефть обеспечивала потребности страны в топливе. Летом и осенью 1942 года гитлеровцы рвались к городу, но были остановлены советскими войсками. Тогда люфтваффе подвергли нефтепромыслы массированной бомбардировке, в результате которой возникли крупные пожары. Лишь благодаря отчаянным усилиям пожарных Грозного, их самопожертвованию удалось погасить бушующее пламя.
В 1944 году после депортации чеченцев город стал столицей Грозненского округа в составе Ставропольского края. Возвращение чеченцев из Казахстана в 1957 году при Никите Хрущеве привело к первому крупному межнациональному противостоянию в Грозном в советский период. В Грозный приезжали не только мирные чеченцы-труженики, но и полууголовные элементы, очевидно, полагавшие, что вернувшая их из ссылки советская власть дала им право на грабеж и разбой.
Взрыв негодования произошел в августе 1958 года, когда местное русскоязычное население устроило уличные беспорядки после убийства чеченцами 22-летнего рабочего. Митинг протеста был разогнан, а многие его участники оказались в тюрьме.

Город, которого нет
Тем не менее, до самого распада СССР Грозный развивался как многонациональный город, один из самых красивых на Северном Кавказе.
Однако после прихода к власти в 1991 году в Чеченской республике (образованной после разделения Чечни и Ингушетии) генерала Джохара Дудаева при полном попустительстве федерального центра была развернута кампания этнических чисток, направленная на вытеснение и уничтожение русскоязычного населения Грозного.
Начавшаяся в 1994 году полномасштабная война, продлившаяся целое десятилетие, привела к тому, что город Грозный был стерт с лица земли.

Современный Грозный, кроме названия, имеет мало общего с городом, основанном в XIX веке. Это касается как архитектуры, так и населения. Сегодняшняя столица Чечни — город с моноэтническим населением, утративший свой неповторимый интернациональный колорит.
Сегодня трудно предположить, что когда-нибудь в Грозный вернется утраченный дух дружбы между народами, разрушенный кровопролитной войной.
Но история навсегда сохранит имя русского генерала Ермолова, основавшего крепость, выросшую в большой город, объединивший в одну большую семью русских, чеченцев, ингушей и представителей многих других народов.
И может когда-нибудь, по примеру предков, мы снова научимся жить вместе, сменив ненависть и недоверие на дружбу и уважение.

Как немцы проиграли войну русским… в Южной Америке
Чакская война

Отстав­ному обер-лейтенанту импер­ской армии («райхс­хеер») Вольфу Ост­лингу не везло с самого утра. Уже не хва­тало сил удер­жи­вать кре­пость: три чет­верти людей из его роты погибли, обстрел не пре­кра­щался ни днём, ни ночью. Когда враг пошёл в атаку, рас­пе­вая во всё горло песню, Ост­лингу пока­за­лось, что он схо­дит с ума. Немец при­слу­шался — но нет, оши­биться было невоз­можно. Та самая мело­дия, «Про­ща­ние сла­вянки», зна­ко­мая по око­пам Восточ­ного фронта, — только на этот раз её испол­няли на испан­ском языке.
У Ост­линга сдали нервы. Схва­тив револь­вер, он выбе­жал из форта навстречу ата­ку­ю­щим. Рус­ского офи­цера Вольф вычис­лил сразу — даже заго­рев­шие, они сильно отли­ча­лись от мало­рос­лых параг­вай­цев. Оба выстре­лили одно­вре­менно, каж­дый попал про­тив­нику в грудь. Обер-лейтенанта Ост­линга индейцы добили шты­ками, а есаул Дон­ского каза­чьего вой­ска Васи­лий Орефьев-Серебряков скон­чался на руках у сол­дат, успев про­из­не­сти: «Сего­дня хоро­ший день, чтобы уме­реть!»
На сле­ду­ю­щее утро (29 сен­тября 1932 г.) кре­пость Боке­рон пала. Это лишь один из эпи­зо­дов 1932 – 1935 гг., когда на полях так назы­ва­е­мой Чак­ской войны про­тив друг друга вое­вали рос­сий­ские и гер­ман­ские офи­церы. Дейст­вуя под коман­до­ва­нием бело­гвар­дей­цев, параг­вай­ская армия наго­лову раз­гро­мила боли­вий­ские вой­ска, воз­глав­ля­е­мые эли­той кай­зе­ров­ской Гер­ма­нии.

Боли­вия и Параг­вай перед нача­лом войны; светло-серым цве­том выде­лена спор­ная тер­ри­то­рия
К 1920-м годам Парагвай был едва ли не самым бедным государством Латинской Америки. Страна, в середине XIX века по уровню промышленного развития приближавшаяся к государствам Европы, была фактически уничтожена в ходе так называемой Парагвайской войны 1864–1870 годов, потеряв более половины своей территории. Из почти 1 300 000 населения тогда уцелело лишь около 200 000, из них мужчин — не более 10%. Тотальный геноцид, устроенный «тройственной коалицией» Бразилии, Аргентины и Уругвая, не привлек ровным счетом никакого внимания «прогрессивной мировой общественности», а для Европы и Северной Америки Парагвай надолго стал одной из тех стран, чье существование волнует только читателей экзотических романов.
Большая часть территории Парагвая представляет собой гористые джунгли или сухие полупустынные нагорья, настолько малоценные и слабо населенные, что после окончания Парагвайской войны никто даже не потрудился провести демаркацию новых границ в отдаленных районах. В результате огромный район Гран-Чако, где сходились границы Бразилии, Боливии и Парагвая, так и остался фактически ничейным. Эта территория площадью около 250 000 кв.км, сухая и холмистая на северо-западе, ближе к Боливии и предгорьям Анд, болотистая и непроходимая на юго-востоке, вдоль реки Парагвай, за которой [504] начиналась территория Бразилии, была практически не никем не освоена. Здесь жили только немногочисленные индейцы гуарани — почти не изведавшие благ цивилизации, но считавшие себя парагвайцами. Местные жители занимались скотоводством и добывали кору дерева кебрачо, из которой производился танин — дубильное вещество. Боливийцы в Чако практически не появлялись, хотя в правительственных и промышленных кругах Ла-Паса давно обсуждалась идея постройки на реке Парагвай (приток Параны) порта, который дал бы стране выход в Атлантический океан.
Однако в 1928 в предгорьях Анд в западной части Чако европейскими геологами были найдены признаки нефти, после чего интерес к этому обширному и пустынному району резко повысился. В преддверии нефтяного бума боливийское правительство начало строить дальнейшие планы — как вывозить добытую нефть. Делать это можно было сухим путем через территорию Аргентины, либо по реке Паране, но для этого требовалось построить здесь порт и достаточно длинный нефтепровод. Поэтому Боливия вновь объявила о своем суверенитете над областью Чако-Бореаль и направила к реке Парагвай вооруженные силы. Однако парагвайские отряды, поддержанные местным населением, выбили эти войска, после чего Парагвай тоже официально объявил Чако-Бореаль своей собственностью.
Началась вялотекущая война, но боевые столкновения ограничились спорадическими набегами и перестрелками. Лишь один раз, в январе 1929 года в дело вступила авиация — три боливийских самолета сбросили бомбы на парагвайский укрепленный пункт у городка Байя-Негро. Затем благодаря вмешательству Лиги Наций конфликт на время приутих, однако четыре года спустя разгорелся с новой силой.

Изначально перевес сил был на стороне Боливии, имевшей в три с половиной раза больше населения и куда более развитую экономику. Кроме того, Боливия постаралась максимально подготовиться к войне — как технически, так и организационно, начав закупать в Европе и США новейшие  (по тем временам) образцы боевой техники. В результате войне Чако суждено было стать своеобразным полигоном для испытания новейших образцов оружия.
Наиболее эффективным видом оружия в безлюдной пустыне и джунглях с малым количеством дорог обещала стать авиация, поэтому Боливия в первую очередь обратила внимание именно на нее. К началу 1928 г. корпус боливийской авиации («Куэрпо де Авиасьон») насчитывал всего 27 самолетов. В основном это были многоцелевые бипланы, способные использоваться в качестве разведчиков и легких бомбардировщиков — семь французских «Бреге» 19А2 и шесть голландских «Фоккеров» C.Vb, a также два английских «Де Хэвиленда» DH-9, пять учебных самолетов «Кодрон» С97 и пять истребителей — четыре американских машины Р-1 «Хоук» и французский «Горду-Лезье» LGL.32 С-1.
Однако уже в следующем 1929, использую доходы от оловянных шахт и кредит, выданный американской корпорацией «Стандарт Ойл», боливийское правительство заключило с английской фирмой «Виккерс» контракт на массовые поставки оружия. В результате к 1930 году боливийские ВВС получили шесть  истребителей Виккерс «Тип 143» («Боливиан Скаут»), имевших скорость 280 км/ч и вооруженных парой пулеметов винтовочного калибра, столько же двухместных многоцелевых самолетов Виккерс «Тип 149» («Веспа»), а также три учебно-тренировочных машины Виккерс «Тип 155» («Вендэйс III»).

Виккерс «Тип 149»
Но поставщиком самолетов для боливийской авиации стал не только Виккерс. В Европе было закуплено три самолета «Юнкерс» W.34, уже после начала войны в США было закуплено несколько моделей самолетов фирмы «Кертисс». Кроме того, еще в самом начале конфликта 1928 года правительство реквизировало у авиакомпании «Ллойд Аэро Боливиано» шесть одномоторных пассажирских монопланов «Юнкерс» F.13 (два из них были  поплавковыми). После установки вооружения и соответствующего оборудования эти самолеты планировалось использовать в качестве транспортных машин и легких бомбардировщиков. При этом боливийцы не забыли и о противовоздушной обороне наземных войск — каждой дивизии придавалось два 20-мм зенитных автомата «Симаг — Беккер». Здесь надо добавить, что боливийская дивизия того времени по численности примерно соответствовала полку или даже батальону.

Авиация была не единственным козырем Боливии. У той же фирмы «Виккерс» были закуплены несколько легких танков «Виккерс-шеститонный» в двухбашенном варианте, а также пулеметные танкетки «Виккерс/Карден-Ллойд» MK.VI. В боливийской армии появились французские гаубицы фирмы «Шнейдер», 55-мм горные пушки и 7,7-мм пулеметы «Виккерс».

«Моран-Солнье»
Нищему Парагваю такая роскошь была недоступна — эта страна лишь начинала создавать свои военно-воздушные силы. К началу конфликта в 1928 году парагвайские «Фуэзас аэреас насионалес» имели всего несколько самолетов — два старых итальянских разведчика «Ансальдо» SVA и один SAML А.3, купленные в Италии еще в 1922 году, а также два истребителя «Моран-Солнье»: MS-35 и MS-139. Самыми новыми машинами был итальянский истребитель «Савойя» S.52 и три французских учебных «Анрио» HD-32, остальные самолеты находились в крайне ветхом состоянии.
Лишь после посещения страны в 1927 году французской военной миссией было заключено соглашение о поставке в Парагвай целой эскадры самолетов — семи двухместных бомбардировщиков и разведчиков «Потез» 25А.2 и семи цельнометаллических истребителей-монопланов «Вибо» 73С.1. Надо заметить, что монопланы, да еще и в качестве истребителей, в те времена были большой редкостью. Необычный выбор парагвайцев был обусловлен желанием иметь в строю машины, оснащенные двигателями одной модели.

Второй слева — генерал Иван Тимофеевич Беляев
Французские «Потезы» были доставлены в страну в марте 1929 года, а «Вибо» тремя месяцами позже. Спустя два года парагвайцы закупили в Аргентине пять американских учебных бипланов «Консолидейтед-Флит 2», а в начале следующего приобрели еще семь модифицированных машин «Потез» 25А.2 TOE с увеличенным объемом бензобаков. К несчастью, «унифицированный» 450-сильный мотор воздушного охлаждения «Лоррен-Дитрих» 12Еb оказался весьма неудачным: в условиях жары и высокой влажности эти моторы частот выходили из строя — а заменить их было нечем. Поэтому в боевых условиях механики сплошь и рядом были вынуждены заниматься «каннибализмом» — снимать с одних самолетов и моторов детали, чтобы использовать их как запчасти к другим. В конце концов все машины «Вибо» пришлось вывести из боевого состава, а их двигатели передать более необходимым «Потезам».
Наземная армия Парагвая оказалась в несколько лучшем положении. Незадолго до начала войны стране удалось получить от Аргентины секретный кредит и потратить эти деньги на срочную закупку вооружения. В отличие от Боливии, Парагвай практически не имел постоянной армии, и с началом войны ему пришлось срочно призывать необученных резервистов. Тем не менее, сделанные парагвайцами за рубежом закупки оказались на удивление удачными. В то время как боливийцы приобретали самую современную технику, Парагвай остановил свой выбор на наиболее дешевых и надежных образцах. Он в большом количестве закупил ручные пулеметы «Мадсен» и «артиллерию для бедных» — 81-мм минометы Стокса-Брандта, каждый из которых стоил в три раза меньше полевого орудия и мог переноситься в разобранном виде на руках и спинах солдат. Их навесной огонь показал куда большую эффективность, чем стрельба артиллерии, поэтому в условиях бездорожья и джунглей минометы оказались просто незаменимы.
Обе стороны в полной мере воспользовались наличием солидного числа военных специалистов из стран, потерпевших поражение в Мировой войне — Германии и России. Начальником Генерального штаба боливийской армии  стал немецкий генерал, ветеран Восточного фронта Ганс Кундт. Кроме того, Боливия пригласила чешских военных советников и наемников-чилийцев. Увы, на посту главнокомандующего бывший командир полка не проявил тевтонских военных талантов, а боливийский профессиональный офицерский корпус оказался плохо подготовлен и к тому же поражен коррупцией и казнокрадством.
Парагвай сделал ставку на русских белогвардейцев-эмигрантов — они были неприхотливы, бездомны и бедны. Парагвай же готов был предложить им не только офицерские должности, но и гражданство. В итоге в рядах парагвайской армии оказалось около 80 русских офицеров — генералы И.Т. Беляев и Н.Ф. Эрн, 8 полковников, 4 подполковника, 13 майоров и 23 капитана. Правда, многие из них получили указанные чины уже в Парагвае — тот же Беляев у Врангеля был всего лишь полковником. Как и в Боливии, иностранцы в основном находились в авиации, а также в артиллерии и на штабных должностях. Большинство офицеров в полевых войсках составляли «местные кадры», произведенные уже в ходе боевых действий. Именно они вынесли на своих плечах основную тяжесть войны.

«Сожрём русских»
В 1932 г. про­ти­во­ре­чия по поводу пред­по­ло­жи­тельно бога­того нефтью Чак­ского реги­она выли­лись в оже­сто­чён­ные бои между двумя южно­аме­ри­кан­скими стра­нами — Боли­вией и Параг­ваем. Тра­ди­ци­онно боли­вий­скую армию тре­ни­ро­вали немцы — выс­шие офи­церы, эми­гри­ро­вав­шие сюда после пора­же­ния Гер­ма­нии в Пер­вой миро­вой войне.
Совет­ни­ком там слу­жил даже сорат­ник Гит­лера — лидер «штур­мо­вых отря­дов» СА Эрнст Рем. Вой­сками Боли­вии коман­до­вал генерал-майор Ганс Кундт, вое­вав­ший про­тив Рос­сии на Восточ­ном фронте; тан­ко­выми бри­га­дами «заве­до­вал» нацист Ахим фон Крис; а в целом у боли­вий­цев воен­ными делами зани­ма­лись 120 офи­це­ров армии Виль­гельма II.
Боли­вий­ские сол­даты носили кай­зе­ров­скую форму с «шиша­ками» на кас­ках, обу­ча­лись по прус­скому образцу, и, едва страна заявила пре­тен­зии Параг­ваю, Ганс Кундт ска­зал: «Мы не ста­нем мин­даль­ни­чать, сожрём рус­ских мол­ние­носно». Почему рус­ских? Кундт знал, кому именно бро­сает вызов.
В сосед­нем Параг­вае на службе состо­яли 80 офи­це­ров быв­шей Рос­сий­ской импе­рии, вклю­чая началь­ника мест­ного Ген­штаба дени­кин­ского гене­рала Ивана Беля­ева и чинов­ника Мини­стер­ства обо­роны «вран­ге­левца» Нико­лая Эрна. Один каза­чий пол­ков­ник коман­до­вал диви­зией, ещё 12 — пол­ками, 40 — бата­льо­нами.
Кундт пла­ни­ро­вал «блиц­криг» и завер­ше­ние опе­ра­ции за 2 – 3 месяца — ведь в отли­чие от осна­щён­ной новей­шим ору­жием Боли­вии защит­ники Параг­вая являли собой плохо орга­ни­зо­ван­ное, не имев­шее опыта опол­че­ние: пона­чалу не было даже сапог, и боль­шин­ство параг­вай­цев отпра­ви­лись на фронт боси­ком.

Глав­ный пара­докс ситу­а­ции — и рус­ские, и немцы ранее уже сра­жа­лись про­тив друг друга в 1914 – 1917 гг. на полях Рос­сии и поэтому хорошо знали бое­вой стиль друг друга. Гер­ман­ские воен­спецы наде­я­лись на бро­не­вики и пре­вос­ход­ство в живой силе (на каж­дого пара­гвайского сол­дата при­шлось по три боли­вий­ских), рус­ские были одер­жимы местью «рас­счи­таться с фри­цами» за Первую миро­вую.
Дей­стви­тельно, пер­во­на­чально боли­вийцы углу­би­лись далеко на тер­ри­то­рию Параг­вая, но тут же воз­никли про­блемы: пар­ти­заны под руко­вод­ством рус­ских пере­ре­зали пути снаб­же­ния, и сол­даты начали голо­дать. ПВО Параг­вая (их создал с нуля «белый» капи­тан Сер­гей Щети­нин) успешно уни­что­жала вра­же­ские само­лёты, вскоре оста­вив Боли­вию без авиа­ции.
Озве­рев от неудач, 20 января 1933 г. гене­рал Кундт послал всю армию на штурм города Нанава, из коего откры­ва­лась дорога на сто­лицу Параг­вая Асун­сьон. И раз­ра­зился ад… Влёг­кую про­счи­тав так­тику нем­цев, Беляев и Эрн зара­нее окру­жили Нанаву мин­ными полями с колю­чей про­во­ло­кой, вырыли окопы, воз­вели доты с пуле­мё­тами. Кундт бро­сал исте­ка­ю­щие кро­вью бата­льоны в лобо­вые атаки, потери были огром­ные.
Не помогла даже бро­не­тех­ника Ахима фон Криса — обу­чен­ные рус­скими фрон­то­ви­ками (в част­но­сти, бра­тьями Оран­же­ре­евыми) спец­отряды параг­вай­цев успешно жгли танки из засад. За неделю боли­вий­ская армия поте­ряла 2000 чело­век, параг­вайцы — всего 249 (по другим сведениям 440), вто­рой штурм в июле постигла такая же неудача.
4 июля боливийцы последний раз атаковали форт Нанава. Несмотря на сильную воздушную поддержку (до 10 самолетов) наступление опять провалилось, и на фронте до конца года установилось относительное затишье. А с начала 1934 года в войне окончательно наметился перелом — парагвайцы начали хорошо подготовленное наступление на северо-запад вдоль рек Пилькомайо и Монте-Линдо. Наступил сезон дождей, боливийская техника выходила из строя, а парагвайские солдаты упорно пробивались вперед. Несмотря на численное превосходство противника, за два месяца им удалось продвинуться почти на 200 километров, захватив более 7000 пленных.
После столь ужас­ного раз­грома Ганса Кундта отпра­вили в отставку, и вскоре рос­сий­ские коман­диры объ­явили о наступ­ле­нии. В битве у Кампо-Виа ­(4 – 11 декабря 1933 г.) в окру­же­ние попали две боли­вий­ские диви­зии, 10 000 чело­век было убито и взято в плен.
Через год схо­жее побо­ище про­изо­шло у города Эль-Кармен: немец­кие совет­ники, бро­сив «под­шеф­ных», в панике бежали. К 1935 г. боли­вий­ская армия пере­стала суще­ство­вать.

Министр ино­стран­ных дел Рос­сии Сер­гей Лав­ров воз­ло­жил венки параг­вай­ским наци­о­наль­ным героям и рус­ским офи­це­рам, пав­шим во время Чак­ской войны, город Асун­сьон, Рес­пуб­лика Параг­вай.
К весне 1935 года обе стороны достигли крайней степени финансового и морального истощения. Однако боевой дух парагвайской армии был крепок как никогда, и в конце марта полковник Эстигаррибиа перенес военные действия на территорию собственно Боливии, атаковав нефтеносный район у города Вилья-Монтес в 60 километрах севернее аргентинской границы. Через две недели боев оборона боливийцев рухнула по всему фронту. Попытки сдержать парагвайское наступление авиацией привели лишь к потере двух «Фальлконов», сбитых огнем с земли. В конце мая Вплья-Монтес, обороной которого руководил чехословацкий генерал Плачек, был окружен со всех сторон. После этого Боливия, у которой просто не осталось войск, обратилась в Лигу Наций с просьбой о посредничестве в заключении перемирия. 11 июня было подписано соглашение о прекращении огня. Потери сторон убитыми составили 40 000 солдат у Парагвая и 89 000 — у Боливии. В плену у парагвайцев оказалась практически вся боливийская армия — 300 000 человек.
По условиям мирного договора, подписанного в июле 1938 года в Буэнос-Айресе, практически вся территория Гран-Чако отходила к Парагваю. В обмен Боливия получила доступ к реке Парагвай в узкой 20-километровой полосе. Но это приобретение, сходное с передачей Колумбии в 1934 году узкого выхода к Амазонке, имело скорее престижное, нежели практическое значение. Порт и железная дорога к нему так и не были здесь построены — гораздо проще оказалось подвести железнодорожную ветку от  Санта-Круса к бразильскому городу Корумба, стоящему на той же реке Парагвай.
Нефти в Гран-Чако в итоге тоже не нашли. А для Парагвая победа в войне обернулась резким усилением влияния военных во внутренней политике. При этом среди офицеров, выходцев из низов общества, поначалу преобладали ярко выраженные эгалитаристские тенденции. В феврале 1936 герой Чакской войны полковник Рафаэль Франко совершил военный переворот националистического характера и попытался вернуть страну ко временам великих лидеров XIX века, Хосе Родригеса де Франсии и Франциско Солано Лопеса — то есть провести ускоренную индустриализацию с опорой на собственные силы, усилением роли государства и введением элементов социализма. Естественно, с такой программой полковник долго не удержался — через полтора года его свергла Либеральная партия, требовавшая вести страну по пути демократии западного образца. Но на выборах 1939 года президентом вновь был избран военный — маршал Хосе Феликс Эстигаррибиа, национальный герой страны и главнокомандующий вооруженными силами Парагвая в Чакской войне. Уже в следующем году он сам осуществил переворот и изменил конституцию, однако вскоре он погиб в результате авиакатастрофы. К власти пришел генерал Ихинио Мориниго, установивший в стране жесткий диктаторский режим.
В 1947 году в стране разразилась гражданская война, в ходе которой Моринго в союзе с партией «Колорадо» разгромили всех своих политических противников, после чего «Колорадо» была объявлена единственной официальной партией. Несмотря на это, в течение нескольких последующих лет военные перевороты в стране совершались ежегодно, пока в мае 1954 главнокомандующий вооруженными силами Парагвая генерал Альфредо Стресснер сверг президента Федерико Чавеса. В июле того же года на безальтернативных выборах он был избран президентом страны и пробыл в этой должности 34 года.

Под­пи­са­ние мир­ного дого­вора
«Они как сумасшедшие»
В той далё­кой войне погибло шесть офи­це­ров из Рос­сии. Это упо­мя­ну­тый есаул Орефьев-Серебряков, закрыв­ший своей гру­дью амбра­зуру дота капи­тан Борис Касья­нов, уро­же­нец Москвы Нико­лай Гольд­шмидт, гусар Вик­тор Кор­ни­ло­вич,рот­мистр Сер­гей Салаз­кин, каза­чий хорун­жий Васи­лий Малю­тин.
В честь каж­дого из героев названа улица в Асун­сьоне — этой чести удо­сто­ился и капи­тан Нико­лай Бли­нов, спас­ший от снай­пера офицера-парагвайца и полу­чив­ший тяжё­лое ране­ние.
Гене­рал Иван Беляев в 1941 – 1945 гг. под­дер­жи­вал СССР в войне с нацист­ской Гер­ма­нией, соби­рая деньги на помощь фронту. Он умер в 1957 г., и в Параг­вае был объ­яв­лен трёх­днев­ный траур. У гроба стоял в почёт­ном карауле пре­зи­дент рес­пуб­лики, а в похо­ро­нах при­няли уча­стие сотни тысяч чело­век, вклю­чая воен­ных — оде­тых в форму, напо­ми­нав­шую мун­диры рус­ских каза­ков.

Командующий боливийской армией генерал Ганс Кундт.
Быв­ший глав­ком армии Боли­вии Ганс Кундт, озлоб­лен­ный и оби­жен­ный, вер­нулся в Гер­ма­нию. А скон­чался он в Швей­ца­рии в 1939 г. Успел дать интер­вью газе­там, оправ­ды­ва­ясь за то, что бело­эми­гранты раз­били «луч­шие воен­ные таланты Гер­ма­нии».
«Так не должно быть, — удив­лялся Кундт. — Всё ука­зы­вало на нашу победу, а мы про­иг­рали: рус­ские вели себя в бою словно сума­сшед­шие».
И ещё немного о генерале Беляеве. Во время Второй мировой войны Беляев, как истинный русский, поддержал СССР в борьбе с нацизмом. Выступая против тех эмигрантов, которые видели в Германии «спасительницу России от большевизма», старый генерал в своих мемуарах называл их «идиотами и обманщиками».
Беляев скончался 19 января 1957 года в Асунсьоне. Страна на три дня погрузилась в траур. Тело покойного отпевали в Колонном зале Генерального штаба с отданием воинских почестей как национальному герою. У гроба, сменяя друг друга, несли дежурство первые лица государства. Во время похоронной процессии за катафалком следовали толпы индейцев, буквально запрудившие улицы Асунсьона. В знак уважения к религиозным воззрениям своего верховного вождя они осеняли себя крестным знамением и распевали «Отче наш» в переводе покойного. Такого столица Парагвая не видела ни до, ни после этого печального события.
По завещанию генерала Беляева его тело было передано совету старейшин гуарани для погребения на территории индейских поселений в специально устроенном по такому случаю саркофаге. Хоронили Ивана Беляева с воинскими почестями как генерала, почетного гражданина Парагвая, почетного администратора индейских колоний….   
Ссылка

Довольно ненависти, друзья! Пора переходить к насилию...
http://seva-riga.livejournal.com/823068.html